— Надо уходить, — проговорил я, глядя на своих. — Пузо, осилишь две волокуши? Тут шесть сотен шагов осталось.

— А ты? — спросил тот, кивнув.

— А я их задержу. Как дойдете до опушки — свистите, я попробую уйти.

За деревьями замелькала новая стая.

— Может… — произнесла Зенка.

— Не может. Валите! Не теряйте время.

Я повернулся к новым противникам и вздохнул. Мне нравились ребята десятка, но так рисковать ради них я бы не стал. А вот ради Пятнадцатой — стал. Она всех вытащит, я в неё верю. Только бы не сдалась.

Первую гончую я снял в глаз, слегка смещаясь в сторону и пропуская её дальше. Копьё успел вытащить в последний момент — и уже пришлось бить следующую. В этой стае тварей было три штуки, так что мне, можно сказать, повезло. Крупные, но не слишком ловкие. Последнюю я добил как раз в тот момент, когда появилось ещё четыре штуки. Пришлось отступать, прятаться за деревьями, уворачиваться и бить. Уже на следующей стае я получил свои первые порезы. И не успел добить тварей до появления следующей группы. Противников прибавилось, а в лесу стало слишком темно. Когда раздался спасительный свист с опушки, бежать уже было невозможно, хотя я и пытался. Но через триста шагов меня всё-таки окружили.

Правда, от опушки бежали Пузо и Кривой, а за ними десяток нори — я их успел заметить краем глаза и продолжал уворачиваться, надеясь продержаться до подхода помощи. Из темноты на меня выскочила морда очередного трупня, я двинул ей щитом — и щит потерял очередную щепку. Перекатом ушел от следующей твари, уперся спиной в дерево и приготовился отбиваться. Нежить себя не заставила ждать. Атаковали меня почти одновременно сразу с десяток тварей и, как обычно, начали друг другу мешать. Это обжоры и тараны становились умнее, а эти — глупые ещё.

Сильно легче мне от этого не было, но если бить быстро и сильно, то держаться ещё было можно. Но и это уже не могло помочь надолго. Щит у меня вырвали во время очередного наскока, и теперь его с остервенением грызла одна из тварей. Ноги и руки были покрыты порезами. Я даже не был уверен, что мой доспех можно было починить, а помощь чуть не завязла в драке на подходе. Вытащили меня из-под самого носа новой волны трупней и наступающих обжор. Я еле стоял на ногах, но бежать мог. А вот Пузо и Кривой еле плелись. Я хотел помочь кому-нибудь из них, но нори мне не дали — двое подхватили под руки и рванули к лагерю с такой скоростью, как будто бегом занимались всю жизнь. В лесу они не оставили никого из нас.

Момент прибытия в лагерь я помнил плохо. У меня что-то спрашивали — я отвечал, помогал сортировать добычу, называл номер отряда. Перечислял имена выживших и кратко объяснял ситуацию с четырнадцатым десятком. Меня перевязывали, ополаскивали водой, раздевали — и снова задавали вопросы. Я пытался отвечать, но получалось уже совершенно бессвязно. А потом меня принесли в длинную палатку с множеством матрасов, положили на один из них, и я отрубился.

А проснулся уже в нашем шатре, где находились все, кто вернулся из леса. Пятнадцатая, Хохо, Пузо и Ладна лежали все в бинтах и без движения. На ногах были только Зенка и Кривой, но без ранений не обошлось и у них. Стоило мне пошевелиться, как Зенка радостно вскрикнула:

— Очнулся! Наконец-то!

— Мы уж боялись, что ты и вторые сутки проваляешься, — усмехнулся Кривой.

— Сутки? — удивился я. — Целые сутки?

— Ага, — кивнула Зенка. — Нас уже затаскали по начальству. Сплошные допросы, что да как. Я и Кривой толком и не знаем ничего.

Собственно, ничего не знала только Зенка. Кривой что-то начальству рассказать всё-таки смог. Оказалось, что планы четырнадцатого десятка испортил тот самый свист Зенки. Вместо того чтобы идти вперёд к засаде, Хохо повёл десяток на свист. В результате с бойцами, которые тащили к ним нежить, они встретились на полпути. От напряжения бойцы напали, забыв про преследователей, и в результате некоторые погибли от лап этой самой нежити.

Отряд встретил навалившихся трупней во всеоружии, но одновременного нападения ааори не ждал. Первыми под удар попали Ладна и Хохо. Последний сделал всё, сдерживая четверых противников, а Кривой успел оттащить раненую девушку, пока Пузо, Хитрый и Нож добивали трупней. Потом Кривой бросился к Хохо на помощь. Успел несколько выпадов сделать, и его оглушили — больше он ничего не помнил и даже не знал, как убили Хитрого. Очнулся он уже после боя.

А уже у лагеря, когда я прикрывал их отход, на них насело несколько трупней, и билась с ними Зенка. Когда Кривой мне это рассказывал, девушка вся раздувалась от гордости. Нож, Кривой и Пузо сумели дотянуть волокуши в лагерь, вернулись за девушкой и помогли ей. Нож с Зенкой отправились в лагерь, а Пузо и Кривой побежали мне на помощь.

— За ними отправились нори, — сказала Зенка. — Помнишь того нори, Ани-Оса?

— Который нам показывал, где входить в лес? — уточнил я.

— Да, — Кривой кивнул. — Это его десяток пошел за нами. Без них шансов у нас не было, конечно. Но бросать тебя не хотелось.

— Спасибо, — поблагодарил я. — А как наши?

— Плохо, — сказала Зенка. — Пятнадцатая вся в синяках, Нож и Ладна потеряли много крови. Хохо вообще пока непонятно. Пузо — нормально, выкарабкается.

— Шрам, — окликнул меня Кривой. — Эти Злата и Бледный, они тебя в нападении обвинили. Сказали, что хотели остановить своего десятника, мол, а ты на них напал.

— Они выжили?

— Выжили, Злата стала десятником, — грустно подтвердила Зенка. — Им надавали новичков из последних десятков, пополнили состав. Они сегодня снова ходили в лес. Нам разрешили ободрать трупы трупней, которых ты убил, но там немного получилось. Нам пока сказали, что добычи у нас на пару тысяч ули. Мы с Кривым весь день бегали сегодня.

— Если кто-то один или двое… — Кривой вздохнул, — то хватит и перейти в нори. Мы решили ждать всех и все вместе решать.

— Согласен, — кивнул я. — Решим все вместе.

На следующий день меня и очнувшегося Пузо потащили на допрос. Нас привели в большой шатёр, где сидел лори, мудрец-карающий, несколько вэри и наш сотник. Дождавшись, когда будут выполнены все положенные поклоны, приступили к допросу. Первым спрашивали меня. Я подробно рассказал, как мы пересвистывались друг с другом, как я заподозрил неладное, пошел проверять. Под конец описал то, что видел в лесу.

— Ты уверен, что все было именно так? — вкрадчиво спросил мудрец. — Может быть, всё было иначе?

— Я уверен, что всё было именно так, — ответил я.

— А может быть, это ты убил десятника и попытался убить всех свидетелей?

— Мне было бы сложно сделать это, мастер мудрости, — ответил я. — Ни Пятнадцатой, ни Четырнадцатому я бы не смог противостоять.

— Вот как? — мудрец задумался. — Так, может, ты напал из засады? Четырнадцатая рассказала нам совсем другую историю…

— Даже из засады я бы не смог победить сразу двух десятников, мастер мудрости, — ответил я, кланяясь. — К тому же, горло Лиси я бы не смог перерезать копьём — скорее бы отрубил. А ножа я с собой не носил. Кинжал был у Златы.

— У Четырнадцатой, — поправил меня мудрец, но я уже понял, к чему он ведёт.

— У Златы, мастер мудрости, — возразил я, кланяясь. — На тот момент у рядового бойца.

— Но, даже по твоим словам, она уже убила своего десятника к тому моменту! — мудрец ткнул в меня пальцем.

— Он умер позже, мастер мудрости, — ответил я, снова кланяясь.

— Объяснись! — потребовал лори.

Я подробно рассказал о том, как умирал Четырнадцатый. Даже не стал скрывать, что причиной его окончательной смерти стал я — только упомянул, что испугался, когда он положил руку мне на плечо, и, резко обернувшись, задел копьё.

— Ты мог помочь ему? — спросил мудрец, явно заскучав.

— Я мог помочь одному десятнику. И я помог своему, мастер мудрости, — ответил я.

— Ты мог помочь сначала Четырнадцатому, а потом своему десятнику, боец, — рыкнул лори.

— Это так, — после паузы ответил я. — Но я даже не думал об этом. Не сообразил, да и не стремился.